Полушутя-полусерьезно Бхагван любит говорить: "В этом мире есть только две бесконечные вещи — сострадание мастера и глупость ученика". И он сидит в своем кресле и с огромным тер-пением и еще большей любовью пытается помочь нам высвободиться из жизненной путаницы, в которой мы столь жалко застряли. Мы все еще не полностью компьютеризованны, перед нами еще не "храбрый новый мир", как в антиутопии Олдоса Хаксли; обусловленный ум пока еще не единственный правитель нашего бы-тия. Если бы это было так, тогда не было бы замешательства. Если замешательство существует, это означает, что сердце и душа остаются живыми и хотят быть услышанными. И в этом — наде-жда: ведь именно сердце и душа — это то, что в первую очередь задает направление в поиске ис-тины, окончательного, "того, что есть" Тадеуса Голаса. Но ум остается могущественным правителем. Любой родитель, любой учитель, любой жрец, любой политик немало потрудились, чтобы подавить живые и непредсказуемые факты сердца и души в угоду более легко управляемому механическому уму. Вот мы и разделены, в конфликте. И в этом состоит забота Бхагвана — воссоединить нас, сделать нас снова едиными
